Свенский монастырь является одним из самых древних и известных монастырей в России. Обитель находится в трех с половиною верстах от областного центра. Душа радуется, когда издали видишь высокий холм у правого берега реки, простор и над всем этим венец природной благодати рукотворные чудо белокаменные храмы, издали казавшиеся лебедями, привставшими на лапах и взмахнувшими узкими крыльями, готовыми сорваться с места и полететь вслед за скатывающимся к горизонту солнцем. И нужно побывать здесь какое-то время, оглянуться, присмотреться, вслушаться в шелест деревьев, полюбоваться крутым спуском к Десне, чтобы осознать кровную связь с землей, где воздвигнута такая жемчужина русской культуры.

Монастырь расположен против места впадения в Десну речки Свини (Свени), вследствие чего до половины XVIII столетия назывался Свинским. Но затем ввиду явной неблагозвучности его во всех официальных документах стали означать Свенским. Выбранное место оказалось более чем удачным: с одной стороны — серебристый изгиб сверкающей реки, окаймленной золотистой кромкой песчаного пляжа и туманными контурами Брянска, с другой — низкий зеленый луг с отдельными купами верб и редкими могучими дубами.

Любого путника впечатляет даже вход в монастырь с северной стороны. Он сделан с отступом таким образом, что перед двумя башнями и надвратной церковью образовалась довольно обширная площадка. Такой вход был выгоден для обороны, так как давал возможность обстрела незваного гостя с трех сторон. И чем больше знакомишься с этой жемчужиной, тем более удивляешься этому сплаву сказочности и действительности...

Своим возникновением Свенский монастырь был обязан явлению чудотворной иконы Пресвятой Богородицы и великих Печерских чудотворцев Антония и Феодосия. Произошло это чудо в далеком XIII веке, когда брянский князь Роман Михайлович («Старый») неожиданно стал слепнуть. Прослышав об иконе, исцелявшей недуги и находившейся в Киево-Печерской Лавре, послал за нею архимандрита. Петровского монастыря с монахами. Получив заветный дар, брянцы поплыли обратно. Но вдруг, как гласит старинное сказание, «стала ладья на едином месте среди реки Десны; гребцы немогуще загрести ни горе, ни в низ». Пришлось заночевать на берегу.

Утром проснувшиеся монахи с ужасом увидели, что икона из лодки исчезла. В поисках исходили все побережье, пока не нашли ее среди ветвей огромного дуба, стоящего против реки Свини.

Эта икона, размером 68 на 42 см, изображала Пресвятую Деву, Матерь Божию, восседавшей на золотом троне и Державшей на коленях Предвечного младенца, поднявшего руку для благословения. По обеим сторонам трона, на особых возвышениях стояли Печерские чудотворцы: с правой стороны Феодосии, с левой — Антоний. На свитке у преподобного Феодосия было начертано:

«Владыко, Господи Боже... возгради дом Пречистыя своея Матери мною, рабом твоим Феодосией, его же утверди недвижимо до дне суда Твоего страшного в хвалу и славословие Тебе». На свитке Антония можно было прочесть: «Молю, убо вы, чада, держимся воздержания и не ленимся; имами в сем Господа помощника». Предание гласит, что Свенская икона была писана преподобным Алипием, который учился живописи у константинопольских художников, около 1088 года расписывавших Софийскую церковь Киево-Печерской Лавры.

Прослышав о новом чуде привезенной иконы, князь Роман Михайлович с родными, приближенными боярами, епископом и монахами пешком отправился к реке Свини. Подойдя к дубу, помолился и воскликнул со слезами: «О, Пресвятая Владычица, Госпожа, Дева, Богородица! Услыши глас молитвы моей и дай прозрение очима!». И в тот же час прозрел, став видеть лучше прежнего. После горячих благодарственных молитв счастливый князь вместе с присутствующими мужчинами стал собственноручно заготавливать лес для постройки святой обители. Дуб же, на котором отыскалась чудотворная икона, был разделен на части и роздан желающим. Позднее на месте явления иконы поставили каменный столб, украшенный копией этой иконы.

Но отнюдь не легендой является тот факт, что Свенский монастырь был основан князем в 1288 году. Стоявший на подступах к Брянску, он был свидетелем малоизвестного в подробностях княжеско-дружинного строя в пределах древнего вятичского края. Такой немаловажный исторический факт подтверждался древним списком (копией) с иконы Свенской Божией Матери, на котором в свитке, державшемся чудотворцем Феодосием, были начертаны слова: «Окладывана в лето шесть тысяч семъсотное и девяносто шестое (1288) благоверным князем великим Романом Михайловичем и благоверною княгинею Анастасиею, месяца септемврия, в 26 день на память Иоанна Богослова» Построенный деревянный храм в честь Успения Богородицы стал центром пустынножительной обители, на обустройство которой Романом Михайловичем было выделено достаточно злата и серебра. Впоследствии в этом храме и был погребен сам основатель монастыря. Обитель была заселена 70 монахами, обнесена валом и частоколом из заостренных бревен.

С переходом Брянска в состав Московского государства Свенский монастырь, благодаря своей чудотворной иконе и положению культурного центра в древней брянской округе, быстро стал обителью незаурядной. Московское правительство по достоинству оценивало его значение в деле укрепления границ Русского государства. Поэтому цари, Иван Грозный, Федор Иоаннович, Борис Годунов, Михаил Федорович, Алексей Михайлович, Федор Алексеевич, Петр I, императрица Елизавета Петровна, патриархи Филарет и Иосиф, бояре Юрьевы, Романовы, Нагие и др. всячески содействовали укреплению монастыря, наделяли его вкладами и обеспечивали льготами. Особенно был щедр набожный Иван Грозный, надеявшийся богатыми вкладами замолить свои личные утраты и злодеяния.

Первым был вклад в 40 рублей после смерти в 1560 году любимой супруги Анастасии Романовой. Внесенная сумма по тем временам была немалой, судя по тому, что боевой конь стоил 15 рублей. Последними были вклады на помин души царевича Иоанна Иоанновича, убитого самим Грозным. Душу несчастного царя, видно, терзали призраки тысяч безвинно замученных им жертв, иначе чем объяснить, что он жаловал Свенской обители 650 руб., шесть икон в ценных окладах, 27 книг церковного содержания и тарханную грамоту, освобождавшую монастырь от налогов.

При Иване Грозном началось строительство каменных храмов вместо деревянных. Успенский собор монастыря был построен в 1578 году. Строил его тверской мастер Гавриил Дмитриевич Маков. Это было монументальное пятиглавое, четырехстолпное и трехапсидное на подклети здание, с трех сторон окруженное галереями-папертями. Его подлинным украшением стали чудной и редкой работы железные двери, пожертвованные еще в 1565 году Иваном Федоровичем Мстиславским для поминовения его родителей — князя Федора и княгини Анастасии. Западные двери, скошенные сверху, украшались дивным ажурным орнаментом. Северные, прямоугольной формы, разделялись полосами на 20 неравных частей, украшенных посредине квадратной накладкой, на которой высечена сидящая на ветке птица. Южная, прямая дверь разграничивалась тонкими полосами на несколько прямоугольных частей. Одна из таких створок хранится ныне в московском музее "Коломенское", две других - в Брянском краеведческом музее.

Собор имел величественный семиярусный резной иконостас, высотой 33 метра. Он был покрыт серебром и сусальным золотом. Верхние четыре яруса икон были в человеческий рост. Многие иконы обрамлялись серебряными окладами, венцами и драгоценными камнями. Впечатляли и резные колонны, кажущиеся совершенно сквозными. Иконописью были украшены и фронтоны церкви.

Среди разнообразной церковной утвари выделялось игуменское место, являвшееся одним из лучших образцов древнерусской резьбы. Настоятели становились на это место, расположенное близ амвона в тех случаях, когда не отправляли сами церковного богослужения. Самой древней была большая плащаница, о которой в описи 1681 года сообщалось: "Вышиты образы в лицах по камке лазоревой золотом и серебром, по той же камке вышиты кругом слова:

"Не рыдай мене, мати".

19 мая 1566 года началось строительство церкви во имя Печерских чудотворцев Антония и Феодосия.

Но через год, когда строительство вчерне уже заканчивалось, обвалился каменный свод. Дошедшее до наших дней сказание о строительстве этого храма о случившемся повествовало следующее: "На том мосту обломился Тихон. старец, бывшие игумен того монастыря, а с ним обломилося шестьнадесят человек - церковных каменьщиков и делавцев, которыя носили вверх камень и кирпич, и малые ребята, которые носили воду и известь к церковному делу... у всех главы испробища, а у иных скулье испробища и самых изгнетоша, а иным руки и ноги переломаша". По приказу игумена Сергия завал расчистили и продолжили строительство.

Новый храм был бесстолпным, одноглавым, прямоугольным по форме, с одной апсидой, с теплой трапезной, погребами и хлебной в подклети. Вопреки общему правилу, алтарную часть построили не на востоке, а на юге. В архитектуре церкви отразились формы московско-суздальского зодчества. Суровый облик храма смягчался декоративными наличниками окон второго яруса и карнизами. В одном из его описаний сообщалось: "А в трапезе печь израсчатая, зеленая... Церковь и трапеза покрыты тесом, а на церкви одна глава покрыта белым железом". Кроме икон, особых украшений в этой церкви не было. Приблизительно тогда же была построена каменная колокольня, для которой Иван Грозный пожаловал два колокола в 40 и 200 пудов.

В последующие годы Свенский монастырь несколько раз подвергался разорению. В 1583 году при нападении на Брянск отряда витебского воеводы Паца сгорели все монастырские деревянные строения, иконы, книги и жалованные грамоты. Скрывшиеся в лесу игумен с монахами успели унести с собой лишь чудотворную икону.

Этот год был еще памятен тем, что Иван Грозный запросил к себе Свенскую икону, для которой в Москве был сделан золотой венец, украшенный драгоценными камнями и жемчугом. Икону возвратил в обитель с богатыми дарами: разной "рухляди" на 105 рублей, 70 окладных образцов, четыре плаща золотых с яхонтами, две ризы атласные и две серебряные, да к "Спасову образу цату золотую с камением и жемчугом, да к чудотворцем Антонию и Феодосию две цаты золотые с камением и жемчугом".

Не успел монастырь оправиться от нападения литовцев, как его постигла новая беда... Смутное время оказалось самым тяжелым периодом в истории этой святой обители. Во время продолжительной осады города в 1607 году монахи с жителями испытывали страшный голод. И вместе с тем история повествует, что наряду с другими во главе патриотического движения горожан стояли свенский игумен Корнилий и протопоп Покровского собора Алексий, призывавшие жителей к самоотверженной обороне города и его святынь, терпению при перенесении бедствий и мужественной борьбе на крепостных стенах. Эти два старца и строитель Свенской обители Варсонофий украсили своими подписями знаменитый акт об избрании в 1613 году царем Михаила Федоровича Романова.

С окончанием военных действий монастырь постепенно оправился. Ему были пожалованы при новом царе бобровые гоны в окрестных лесах, в 1630 году - большая икона Иоанна Предтечи, от князей - серебряные и медные сосуды, значительное количество печатных и рукописных книг, среди которых назывались Четьи Минеи, Евангелие, "Поучительные слова Иоанна Златоуста", книги для пения с нотами.

Черной строкой вошли в летопись Свенского монастыря 1660-е годы. 9 января 1664 года он подвергся опустошению и разграблению крымскими татарами. "Под Брянск приходили крымские ратные люди, - сообщалось в записях обители, - и стояли в Дому Пречистыя Богородицы, в конец разорили монастырь и церкви пожгли". Еще издали можно было видеть скелеты церквей, торчащих из безжизненной черни пожарищ. Странная тишина была на пепелищах, прерываемая лишь вороньим граем да печальным скрипом качающихся на ветру дверей. Возле церквей лежали тела павших защитников и врагов. Вследствие полного разорения монастыря царь Алексей Михайлович освободил его от прежних недоимок и ямских налогов.

Из новопостроек последующих лет значительной была трехкупольная Сретенская надвратная церковь. Официально считалось, что она возведена в 1694 году при Петре I, но в книге вкладов упоминается еще под 1678 годом. О ее местонахождении архимандрит Иерофей в своей известной книге говорил: "Церковь Сретенская устроена на том месте, где ослепший великий князь Роман Михайлович, шедший из Брянска со священным собором к чудотворной явленной Печерской иконе Божией Матери, по молитве, получил первое облегчение от болезни и слепоты и узрел стезю; и где в память этой милости Господней поставлен, был крест". Церковь была двухэтажной: проходы и проезды в монастырь составляли первый этаж. Сама церковь располагалась на втором этаже. Ее формы были выдержаны в том своеобразном русско-украинском духе XVII века, о котором одни говорили, что стиль занесен из России на Украину, другие - наоборот. Но точным было то, что барочные формы церкви очень живописны и нарядны. Сооруженное из кирпича на буковых фундаментах здание было расчленено лопатками на три части, каждая из которых имела верхнее продолжение в трех световых барабанах. Средний барабан, самый большой, отличался украшением оконных наличников: обрамлением оконных проемов с помощью вытянутых колонок, сложных раскреповок и фигурных завершений довольно вычурного рисунка. Барабаны были покрыты пологими шатрами, под которыми располагались барабаны поменьше с куполами. Еще выше виднелись небольшие декоративные барабаны, увенчанные луковичными главками с крестами. Нарядность церкви придавала окраска в красный цвет с белыми деталями.

Но отдельные постройки не могли затмить картину бедственного положения Свенского монастыря. Поэтому царскому правительству пришлось принимать срочные меры для исправления положения. Во время борьбы Московского государства с польско-литовским Киево-Печерская Лавра, жалуясь русским государям на причиненные ей и ее владениям обиды и разорения от бесконечных набегов западных соседей, неоднократно просила себе какого-либо убежища в московских приделах. Посылая в 1680 году к царю делегацию с челобитной, конкретно указывала "пристанище иметь в своей Великороссийской великой державе до времени тихого, как-то при Брянску или Трубчевску". В своей просьбе, ссылаясь на считающуюся ныне подложной грамоту великого князя Андрея Боголюбского, по которой "Монастыри Брянский, Новгородский (Северский), Черниговский, Елецкий подлежали до области монастыря Киево-Печерского". И хорошо осведомленный об истинном положении Свенского монастыря царь Федор Алексеевич 28 марта 1681 года своей послушной грамотой приписал его к Киево-Печерской Лавре. Киевскому иеромонаху Иоанну Максимовичу наказано было описать все хозяйство и имущество Свенской обители с вотчинами, скотом и хлебными припасами.

В тот период в Свенском монастыре насчитывались три церкви: полуразрушенные Успенская соборная с пределом во имя Усекновения главы Иоанна Предтечи, теплая во имя преподобных Антония и Феодосия и трапезной и Сретенская, под которой размещалась темница. Возле церквей высилась колокольня с обгорелой кровлей. Ее архитектура была своеобразной: верхняя часть - восьмигранная, типичная для шатровых колоколен XVII века, нижняя, более древняя, имела в основании круг с десятью выступами. В колокольне находились три комнаты, расположенные одна над другой, часы большие с боем. Девять колоколов размещались под самой крышей. Десятый же в 200 пудов висел на козлах.

Помимо церквей обитель имела 29 келий с проживающими в них 90 монахами и послушниками. Для их прокорма в год, приблизительно, заготовлялись "девятнадцать осетров вялых, десять осетров вялых прутовых да просоленной осетрины полбочки, пять белуг, сто сазанов, семьсот пластов сухой рыбы, сто пудов вязиги, икры зернистой два пуда, шесть кулей грибов сухих; хлеба в житницах и ямах: ржи - 1035 четвертей, пшеницы - 45 четвертей, овса -100 четвертей, масла коровьего - десять пудов, меду - сорок пудов".

Поближе к ограде ютились хозяйственные постройки: конный двор с 114 конями и 16 жеребятами, скотный двор с 57 коровами. Для гостей и паломников были выстроены две гостиницы, одна из которых предназначалась для греков, приезжающих на Свенскую ярмарку.

Окончательная передача монастыря Киево-Печерской Лавре была узаконена царской жалованной грамотой 1682 года, по которой обитель стала называться Новопечерским (Свенским) монастырем. Содержать ее надлежало "по всяком украшении и лепоте, и славе, как был и до сего времени, без объятия всех его околичностей, и всякое царское украшение, и казну сохранять во всякой целости нерушимо...; паче же ко всякому монастырскому строению и к заводам прилагати радение, чтоб Новопечерский монастырь... и в самом деле явился украшен и прилежным радением". Не забыта была и ярмарка, шумевшая под стенами этой обители в августовские теплые дни каждого года: Лавре наказывалось, чтобы "впредь тот торговый славный съезд прибавлялся, а не умалялся".

Назначенный настоятелем этого монастыря киево-печерской иеромонах Иоанн Максимович управлял обителью с1681по1695 годы. Родился он в декабре 1651 года в городе Нежине, в семье шляхтича Макеина Васильковского. Успешно закончив Киевскую духовную академию, остался в ней преподавателем. Но движимый духовным чувством, спустя восемь лет, постригся в монахи Киево-Печерской Лавры.

Едва новопосвященный начал совершать прохождение своего нового служения под покровом святой обители, как судьба призвала его к иной деятельности: он был назначен настоятелем Новопечерского (Свенского) монастыря. Опытный глаз киевского архимандрита усмотрел в нем человека по своим духовным качествам наиболее полезного для данной обители, которую предстояло благоустроить и укрепить. И к чести Лавры, с самого начала ею назначенные настоятели добросовестно выполняли возложенные на них обязанности по управлению Свенским монастырем... Свое настоятельство в данной обители Иоанн Максимович начал с подарка - Евангелия в серебряном с позолотой окладе и золотистым бордюром на всех листах, на обложке которого изображалась икона Свенской Божией Матери. Затем распорядился сделать новую деревянную ограду вокруг монастыря.

Заботясь о внутреннем устройстве обители, Иоанн Максимович ревностно исполнял свои настоятельские обязанности: тщательно следил за сохранением церковной утвари и библиотеки, пополняя их по силе возможности, ремонтировал ветхие монастырские здания, сберегал принадлежащие обители леса, следил за применением усовершенствованных способов землепашества. В целях увеличения денежных доходов, часто совершал поездки в Москву для сбора милостыни. Его имя часто встречалось в отказных книгах Поместного приказа. Благодаря этому наставнику состоялся обмен землями между монастырем и всесильным фаворитом царевны Софьи Алексеевны Федором Шакловитым, благодаря которому Свенская обитель получила в Подгороднем стане Брянского уезда (в 20 верстах от монастыря) 65 четвертей земли в деревне Упорои, 54 четверти с осьминою в пустоши Тулубеево, 50 четвертей в пустоши Ходыревка.

По отношению к насельникам монастыря был строг и требователен, исправляя их неблаговидное поведение.

Но ввиду того, что решение царского правительства об утрате Свенским монастырем независимости буквально подвергло его насельников в шок, отношения Иоанна Максимовича с монахами обители складывались нелегко. Свой протест последние выражали в многочисленных доносах на него, обвиняя чуть ли не во всех смертных грехах. Выступая против вводимых Иоанном Максимовичем порядков Киево-Печерской Лавры, они жаловались царям Ивану и Петру Алексеевичам в том, что настоятель будто бы выгнал всех московских священников и дьяконов, заменив их "иноземцами зарубежными,... неведомыми людьми польской и черкасской породы". Максимовичу ставили в вину даже то, что он перешил старые московские ризы на новый, короткий покров. Обвиняли и в том, будто он разорил Свенскую обитель, отсылая доходы в Киево-Печерскую Лавру, крестьян замучил неурочной работой и денежными поборами. Обижались и на то, что новый настоятель кормил монахов "скудно и несытно".

В своих показаниях 1683 года Максимович отверг все обвинения, поэтому Патриарший Казенный приказ его оправдал. В этом немалую роль сыграло то обстоятельство, что Свенский монастырь был разменной монетой в деле подчинения Киевской митрополии Московскому патриарху. В итоге, часть недовольных монахов покинула стены монастыря, часть объединилась вокруг келаря Пафнутия, остальным же насельникам пришлось смириться...

Иоанн Максимович зарекомендовал себя не только умелым администратором, но и дипломатом. Достойно оценив все эти качества, черниговский архиепископ Феодосии Углицкий в 1695 году сделал его ближайшим помощником. А после кончины Феодосия, по представлению гетмана Малороссийского Ивана Мазепы, Иоанна посвятили в архиепископы Черниговской епархии.

Для полной характеристики этого бесспорно талантливого и энергичного человека следует проинформировать читателей и о том, что Максимович обладал поэтическим даром. Известны его богословские сочинения, написанные стихами: "Феатр нравоучительный или нравоучительное зеркало для царей, князей и деспотов" (1703 г.), "Алфавит, сложенный от писаний" (1705 г.). Эти его произведения посвящались житиям святых и пустынников. К другим поэтическим произведениям относились "Вирши и три проповеди" (1705 г.), "Богородице Дево, радуйся" (1707 г.), "Осьм блаженства евангельския" (1709 г.). Судя по датам написания этих стихов, вполне возможно, что они созревали в Свенской обители, что дает возможность говорить об Иоанне Максимовиче, как первом, пока нам бесспорно известном брянском поэте....Умер он в 1715 году. В апреле 1712 года другой наставник, Модест Ильнитский, с братиею в прошении на имя Петра I сообщал: "В Новопечерском Свенском монастыре церковь Божия во имя Успения Пресвятыя Богородицы, каменная, построена была в древних летах и за великою ветхостью разобрана, потому что служить в ней стало невозможно, в стенах -расселины великие, и из свода падали кирпичи, и ныне мы вместо той церкви хотим строить церковь Божию Успения же Пресвятыя Богородицы каменную, новую, а без указу и без благословения строить не смеем и просим повелеть... новую строить и о том дать нам благословенную грамоту". Просимая грамота была выдана 3 мая. И в 1715 году церковь была уже построена.

Спустя тридцать лет здание этого храма обветшало, своды и стены начали распадаться. Поневоле пришлось думать о строительстве новой соборной церкви, четвертой по счету. В 1742 году наместник обители бил челом императрице Елизавете Петровне, прося о помощи в строительстве храма, так как все монастырские доходы еще со времен Петра I забирались "на войны со шведскою короною и Партой Оттоманскою". Челобитная была заслушана в Сенате, в присутствии самой царицы, после чего в Киево-Печерскую Лавру был послан запрос о нужной сумме. Свенские же монахи тем временем тщательно объезжали монастыри, пытаясь найти образец, по которому бы равнялись. По душе пришелся собор Донской монастырь, в чем-то похожий на старый развалившийся Успенский собор родного монастыря. И в 1747 году обратились с просьбой о составлении проекта и сметы к архитектору Н.А. Мичурину, находившемуся в то время в Киеве, где строил дом для приема императрицы.

Получив обмеры собора Донского монастыря, архитектор приступил к проектированию. И план, начертанный им, составлял ровно, половину плана большого собора Донского монастыря, к тому же переработанного и получившего весьма стройную и изящную форму, свидетельствующую о таланте крупного и опытного мастера. Но когда Сенат получил из Лавры весть о необходимых на строительство храма 344.031 рублей, от этой затеи пришлось отказаться. Удрученные монахи стали тогда просить Елизавету Петровну о покрытии хотя бы части расходов. И указом от 5 апреля 1748 года та распорядилась выделить на строительство Успенского собора 6000 рублей.

Перед Н.А. Мичуриным встала новая задача: создать проект меньшего размера храма. Настоятель же Лука Белоусович, не теряя времени, стал устраивать кирпичные заводы и запасать мел с алебастром. Брянский купец Никифор Никулин пожертвовал для будущего Божьего Дома 500 пудов чугунных плит.

Отлучаться из Киева архитектору не разрешалось, потому строительство осуществлял "каменного строения мастер" Иоанн Битнер, которого настоятель привез из Санкт-Петербурга.

Храм был заложен 30 июля 1749 года. И именно в это горячее время иеромонах Лука был отозван в Лавру, а сменивший его Гервасий, по совету местного купца Тихона Чамова, найдя, что каменные столбы, возведенные уже до 10 аршин высоты, на которых должны были держаться своды с пятью куполами, очень толсты, распорядился их обрубить на два аршина и сделать изменения в западном преддверии и в орнаментах. Когда весть об этом дошла до Лавры, Лука, ставший уже архимандритом, вместе с Мичуриным, потребовали рассмотрения такого самовольства в Санкт-Петербургской комиссии от строений. В итоге в Брянск в 1751 году поступил строгий приказ следовать только чертежам, усеченные столбы разобрать и продолжать строительство. Иеромонах Гервасий и мастер Битнер от своих обязанностей были освобождены. Все это привело к задержке строительства на несколько лет. Поэтому, когда руководство строительными работами было доверено крепостному архитектору Лавры Кондрату Стефанову, тот стал ежедневно привлекать к работе по 200 каменщиков, 200 кирпичников, 400 пеших и 200 конных работников, вызывая таким усердием нарекание настоятеля Свенской обители.

Строительство храма завершилось в 1758 году. Новый собор теперь имел два придела: во имя св. Захария и Елисаветы и во имя апостолов Петра и Павла. Он представлял собой огромный, пятиглавый и безапсидный храм с прямостенными фасадами, имевшими с запада полукружие с десятью колоннами, а с других трех сторон - ризалиту. В длину здание простиралось на 37 м, в ширину - более 30, в высоту, до свода главного купола - около 42 м. Для этого собора было налицо характерное для творчества Н.А. Мичурина тяготение к древнерусским, хотя и переработанным, приемам. К ним относились "щипцы", завершающие стены (по три с каждой стороны), входной портал, по своей форме напоминающий древние кокошники. И даже ионические капители колонны тоже приобрели своеобразный, нигде не встречающийся вид, получив вокруг шейки ленточки из роз.

Необычное впечатление производило и внутреннее содержание собора, залитого светом, лившимся из огромных окон. Многие живописные работы в храме выполнялись крепостным художником Кириллом Холодовым, привезенным в обитель закованным в кандалы. Прекрасна была обработка хоров, украшенных гигантским деревянным декоративным панно, искусно вырезанным неизвестным для нас скульптором-самоучкой. Панно изображало кита, низвергающего из своего чрева святого пророка Иону. Большой восторг вызывали древние железные двери, перенесенные из старого Успенского собора. Правда, при их установке пришлось заложить кирпичом верхние проемы.

Перенесен был и величественный семиярусный иконостас XVII века. В алтаре имелся и другой древний иконостас, высотой 22,72 м., украсивший горнее место. И если к этому великолепию добавить резные царские ворота, необычайной красоты игуменское место, серебряное с алмазами кадило, пожертвованное в 1699 году стольником С.А. Огибаловым, серебряный напрестольный крест, высотой до полутора метров и весом в 75 кг, серебряную на медном постаменте дарохранительницу, украшенную прорезными накладными узорами в стиле петровского барокко и финифтяными образками, можно полностью согласиться с восторженными отзывами богомольцев о таком собрании архитектурно-художественных шедевров, как "единственных в мире".

На Успенском соборе новостройки в Свенском монастыре не завершились. 10 июня 1734 года наместник Варсонофий испросил у Синодального Казенного приказа разрешения разобрать ветхую Спасо-Преображенскую церковь над западными ярмарочными воротами и построить на ее месте новую. Строительство этой одноглавой церкви на средства брянского купечества длилось восемь лет. Освящена она была 29 июля 1742 года. Этот храм являлся обычным произведением зодчества XVIII века, когда намечался постепенный переход от форм барокко к классицизму. Он представлял собой стройную пятиярусную композицию. Первым ярусом являлось четырехугольное гульбище с воротами, с обеих сторон которых каменные лестницы вели к галерее второго яруса, откуда начинались входы в самую церковь и в алтарную пристройку. Галерея, охватывающая первый этаж с трех сторон, придавала церкви торжественность и величавость. С нее открывался неповторимый вид на Десну. И невозможно было оторвать глаз от заливных лугов, пестреющих цветами. С ними гармонировала художественная резьба, воспроизводящая мотив виноградной лозы на стволах белокаменных колонн порталов входов в основной неф, как это обычно делалось при резьбе деревянных иконостасов. Своеобразным было и оформление стен основного четверика с крутым фронтоном алтаря и угловыми кокошниками. Выше основного массива размещался восьмиугольный барабан, над ним такой же меньших размеров и небольшая завершающаяся главка. По мнению некоторых искусствоведов, автором Преображенской церкви также был Н.А. Мичурин. Резной иконостас для нее изготовляли московские мастера Иван Афанасьев, Никита Иванов и калужский Михаил-Медведев.

Изменения коснулись даже колокольни: она была надстроена и дополнена новым колоколом в 300 пудов, отлитым весной 1749 года московским мастером Афанасием Прохоровым специально для Свенского монастыря.

Памятным местом обители был маленький каменный домик, стоявший напротив колокольни, неподалеку от Успенского собора. По местным сказаниям, в нем останавливался Петр I во время своего пребывания 22-24 октября 1708 года в Брянске. Его приезд был вызван необходимостью проверки городских укреплений и наблюдением за передвижением шведской армии к Стародубу и далее на Украину. Узнав в обители об измене гетмана Мазепы, отправился в с. Погребки, чтобы предупредить последствия измены. После Полтавской битвы приезжал в обитель опять, где отслужил благодарственный молебен за победу.

Как и все войны. Северная была тяжким бременем для всех слоев населения Российской империи. Бесконечные мобилизации людей, лошадей, поставки фуража и провианта совершались и в монастырских хозяйствах. В связи с царским указом о переплавке церковных колоколов на пушки, Свенскому монастырю еще в 1701 году пришлось отослать на московский пушечный двор все медные котлы и винокуренные кубы. Новым указом 1705 года монастырские крестьяне обязывались "учинить по одному возу доброго сена" с каждого двора, внести пошлины на "корабельное строение", выделять для строительства мостов 50 человек с подводами и топорами. Монастырские плотники на Воронежской верфи строили суда, работные люди очищали засеки.

И все же в Свенской обители приберегали домик Петра I, состоявшей из каменной кельи в три окна и сеней к ней в два окна. Домик был небольшим: в длину - около 6 метров, в ширину - 4, в высоту - 2,5 метров. Внутри находился иконостас, изразцовая печь с выпуклыми, раскрашенными зеленой и синей краской образцами, два стула и деревянное кресло, сработанное самим царем. На одной из стен висел портрет Петра I, подаренный инокам, по преданию, на память. Позднее на противоположной стороне красовался портрет императрицы Елизаветы Петровны. С северной стороны домика был прибит царский герб, а под самой крышей издалека виднелась надпись: "В сем домике неоднократно пребывал преобразователь России". В 1791 году домик обнесли толстыми стенами, чтобы наверху построить деревянные игуменские кельи, после чего он стал называться "келарскою". Позднее верх разобрали, а домик в 1887 году, неумело отреставрировав, превратили в мемориальный музей Петра I, в котором к прежним экспонатам прибавилась грамота Елизаветы Петровны, написанная на металлическом листе и вделанная в старинную раму, о закладке нового Успенского собора, и рисунок иконостаса, сделанный пером и красками.

В известной легенде о Петре I и красавице Ганне упоминалось подземелье. Действительно, в четырех различных местах монастырского сада были устроены колоссальные подземные кирпичные галереи с малыми и большими помещениями, доходившими иногда до семи метров в ширину и длину. В более древнее время они были соединены одним общим ходом с несколькими наружными входами. По мнению некоторых историков, эти кирпичные погреба были построены для хранения привозимых из собственных монастырских вотчин продуктов и товаров на Свенскую ярмарку. А в 1812 году в них от французов прятали свое имущество местные жители.

Есть сказание, что под домиком Петра I находился подземный ход, связывающий обитель с Брянском и Белобережской пустынью. Одним словом, немало тайн хранится за монастырскими стенами, до сих пор неразгаданных и ждущих своего часа.

Постройкой в 1764 году каменной ограды, протяжением до 800 метров и высотой от 5,5 до 7 метров, Свенский монастырь получил свое архитектурное завершение. Строившему ее мастеру Ивану Гридневу за труды было пожаловано... 30 рублей. Эта ограда, прорезанная пилястрами и амбразурами, имела форму неправильного восьмиугольника с шестью башнями, высотой от восьми до двенадцати метров. Белая лента стены, оттененная зеленью лип, сосен, елей и плодовых деревьев огромного сада, повторяла меловые обнажения берегового обрыва, подчеркивая единство монастыря с природой.

Фруктовый сад, продолжавшийся далеко на юг за монастырской стеной, делился на четыре части, отделявшиеся решетками: сливовую, братскую, новую и настоятельскую. Он был полон диковинами. Известен случай, когда в сентябре 1756 года обитель отправила в подарок тульскому заводчику И. Демидову виноградные и ореховые кусты. Сад был разведен и на месте некогда шумевшей за монастырскими стенами Свенской ярмарки, переведенной в 1864 году в Брянск. Тогда рядом с каменными выездными воротами разбили плодопитомник для разведения груш, яблонь, кедров, каштанов и вишен.

Свенская обитель была также крупным землевладельцем. В пределах Брянского уезда ей с XVI века принадлежали шесть селений в Подгороднем стане, тринадцать - в Батаговской волости, шесть - в Пьяновской. А по ревизии 1744 года указывалось уже 37 селений и 16 тыс. крепостных крестьян. Монастырь также располагал собственными подворьями в Брянске и Карачеве. Крестьяне обрабатывали пашню, ухаживали за посевами, чистили пруды, рубили и вывозили лес и т.д. Ведь свенские монахи имели квасоварни, рыбопитомник, мельницу, пасеку, кузницу, сукновальни и даже собственную пристань. В довершение всего крестьяне платили еще оброк маслом, медом, грибами, холстами и деньгами.

После секуляризации в 1764 году монастырских земель обители были оставлены лишь приусадебный участок, десять десятин пашни, огород, сад и луг для выпаса скота. И очень скоро свенские насельники почувствовали немалые финансовые затруднения. Дело дошло до того, что игумен Ираклий стал просить о сокращении числа монахов до двенадцати человек. Но получил отказ. Содержание иноков становилось все более скудным, и монахи стали самовольно покидать монастырь, ища для себя лучшей доли. Чаще всего уходили на Афонскую гору и Молдавию.

Положение усугублялось участившимися пожарами в самой обители. 3 октября 1801 года, глубокой ночью, от занесенного красильщиками огня загорелись купол и крыша Спасо-Преображенской церкви. В 1827 году сгорела вся верхняя часть Сретенского храма. Ее пришлось делать всю заново. Но лишь в 1883 году собрали средства, чтобы расписать северный фасад. 1 июня 1840 года большой пожар охватил Успенский собор. Вину опять возложили на красильщиков, которые для обновления иконостаса разогревали краску в каменном горне, устроенном в алтаре. Во время сильных морозов по неизвестной причине разломилась железная связка, приведшая к легкому крену того же собора. Исправлена Успенская церковь была в 1867 году. Вот как описывали очевидцы этот храм в конце XIX века: "Внутренность церкви с тремя хорами казалась немного мрачной по отсутствию света. В окнах слишком мелкие переплеты, свет проходил плохо, к тому же с южной стороны стояли две огромные ели. Три в