Среди женских монастырей Петербургской епархии эта обитель на западной ее границе возникла очень поздно - в самом начале ХХ века, и в силу исторических событий просуществовала недолго, отчего мало известна всем, кто интересуется монашеской жизнью в нашем крае. Ровно половина истории монастыря, о котором сохранились лишь устные рассказы и отдельные документы в архивах, приходится на советский период. Несколько лучше обстоит дело с дореволюционным периодом - о нем имеются более полные, как печатные, так и письменные источники.

Бывший крестьянин Максим Егорович Егоров, разбогатев на подрядах в Петербурге и став личным почетным гражданином, и его односельчанин и тоже подрядчик Андрей Артемьевич Кудрявцев (1842-1920-е), крестьянин дер.Рудницы Старопольской волости, подали 7 июня 1901 года церковным властям прошение об учреждении близ озера Самро,в сельце Поречье Ложголовской волости Гдовского уезда, женской монашеской общины. Просители при этом объясняли, «что в учреждении означенной общины давно уже чувствуется местная потребность, что стремление к монастырской жизни всегда было заметно в местном населении и особенно сильно обнаруживается в настоящее время среди женщин».

Следует напомнить, что в Гдовском уезде Санкт-Петербургской губернии, лежавшем на границе с лютеранской Эстляндией, был только один женский монастырь - Свято-Троицкий Творожковский, основанный в 1865 году, но он находился на довольно значительном удалении от Поречья. Настоятельница этого монастыря игумения Арсения тем не менее возражала против основания новой обители, ссылаясь на то, что «в последние 14 лет ни одна из вдовиц и девиц Гдовского уезда не приходила к ней проситься в монастырь». Опасаясь сокращения доходов, возражал также причт ближайших к Поречью церквей в Ложголове, Старополье и Пенино - «местной потребности в учреждении общины нет».

Благожелательно отнесся к предложению лишь благочинный епархиальных монастырей, который в своем отзыве написал: «за переполнением существующих в Санкт-Петербургской епархии женских монастырей было бы далеко не лишним открыть новую обитель». Его мнение, очевидно, и повлияло на благоприятный исход дела. В начале апреля 1902 года консистория согласилась на учреждение в Поречье женской общины при условии, чтобы церковь при ней была приходской, имела кладбище и дома для причта. Условие было вполне разумным, так как Пенино, где находился ближайший храм, отстояло от Поречья на шесть верст. В связи с этим был образован новый приход и в него вошли деревни: Поречье, Чудки, Бурежи, Овсищи и Велетово, в которых перед революцией проживало 550 человек.

Условие учредители приняли, обязавшись «построить каменную приходскую церковь и снабдить ее всею необходимою утварью и ризницей, устроить при ней кладбище, ограду, сторожку и помещения для приходского причта, возвести необходимые помещения для общины и пожертвовать для последней, а также для новой приходской церкви и ее причта...трапезной, келий сестер, квартиры начальницы со всеми потребными для общины хозяйственными постройками ». Было обещано пожертвовать для этой цели « два земельных участка близ названного селения в 228 десятин и 5 десятин с постройками на них, а также внести в пользу общины 10 000 рублей облигациями». Вышеупомянутая игумения Арсения, правда, заявила, что этих средств недостаточно, ибо « у общины не будет денег на жалованье причту и наем рабочих ». Итак, основание монашеской общины было увязано с постройкой в Поречье приходской церкви. Обычно происходило наоборот: вначале возникала община, строившая затем для себя храм, который редко становился приходским.

10 декабря 1902 года, по представлению епископа Нарвского Иннокентия, Синод одобрил создание общины «с таким числом сестер, какое она в состоянии будет содержать на свои средства», предложив ей именоваться «Поречской». Создавать новую общину были направлены две послушницы Пюхтицкого монастыря. В последний день года последовало разрешение Государя на закрепление подаренной земли, из которой для церкви и причта отводилось только 33 десятины, остальная земля предназначалась на устройство и содержание новооснованной общины, хотя главные средства на это должны были давать вышеназванные щедрые жертвователи. Ни Синод, ни казна никаких денег приходу и общине на строительство не выделяли.

Земельный участок в Поречье размером в 710 десятин Кудрявцев и Егоров купили с аукциона 13 апреля 1901 у крестьянина-эстонца Ю.Я.Розенфельда. На этом участке стоял двухэтажный жилой дом и хозяйственные постройки, которые были использованы на начальном этапе создания общины. У Егорова был в сельце также собственный дом на каменном фундаменте, приобретенный несколькими годами ранее. В Поречье в 1917 году насчитывалось 54 дома и жило 358 человек. Как видим, село было большим и не бедным, поскольку многие его жители трудились в Петербурге.

Все строительные работы по новому монастырю начались в 1904 году, когда на Козьей горе были заложены деревянная церковь для сестер и каменная для прихожан. Однако в том году открытие монастыря и прихода не состоялось, «так как жертвователями ... доселе не был совершен установленным порядком дарственный акт на жертвуемую землю». В следующем году, несмотря на революционные беспорядки в стране, строительство шло очень активно - были выстроены «два деревянных флигеля для келий сестер и три дома с дворами для причта, а сама община обнесена тесовою оградою». К этому времени каменный Покровский храм был уже подведен под крышу.

Как и весь монастырский комплекс, он возводился по плану известного гражданского инженера В.А.Косякова, который к этому времени уже был автором крупных церквей в столице: Милующей Божией Матери в Гавани, Богоявленской в порту и подворья Киево-Печерской лавры на берегу Невы, а также в окрестностях: деревянного храма Христа Спасителя в Дюнах и каменного Троицкого в Горе-Валдай, недалеко от Ораниенбаума. План зодчего был утвержден 10 февраля 1904 года Санкт-Петебургским губернским правлением.[3]

Прошел ровно год, и 11 февраля 1905 викарный епископ Гдовский Кирилл (Смирнов), будущий новомученик, освятил для сестер церковь прп.Серафима Саровского, которая разместилась на верхнем, втором этаже трапезной и была домовой. Небольшое (3 сажени 2 аршина в длину и 4 сажени 2 аршина в ширину ) деревянное здание, оштукатуренное снаружи и внутри, было завершено куполом на шестнадцатигранном барабане и над входом имело звонницу. Оно стояло за каменным храмом. На каждом боковом фасаде находилось по три окна, через которые дневной свет проникал в интерьер. Он освещал одноярусный иконостас белого цвета с позолотой, который Е. Михеев подарил новой церкви. Подарен был также и образ Божией Матери «Всех скорбящих радосте» с грошиками, находившийся в особом киоте.

В конце того же 1905 года завершилась вчерне и постройка трехпридельного Покровского храма. Последующие два года ушли на его отделку и благоукрашение. Освящать главный престол 29 января 1908 года приехал в Поречье Владыка Кирилл. В приделе был поставлен двухъярусный иконостас. Освящения боковых престолов пришлось однако ожидать долго. Его произвел новый епископ Гдовский Вениамин (Казанский), в будущем митрополит Петроградский, причисленный ныне к лику святых. 12 февраля 1913 года Владыка освятил престол свт. Николая Чудотворца, 20 сентября 1916 года - свв. апп. Петра и Павла и прп. Максима исповедника. Следовательно, Покровский храм был полностью освящен накануне трагической русской смуты и связан с именем святителя-новомученика.

Архитектурная композиция здания типична для русских церквей: главный четверик, прилегающая трапезная, колокольня над западным входом. Четверик увенчан пятью куполами с узорчатыми крестами и украшен закомарами, центральная абсида - аркатурой. Широкие окна трапезной обрамлены перспективными арками и балясинами; над входами находятся треугольные фронтоны, которые опираются на пучки колонн. Одноярусная шатровая колокольня тоже декорирована закомарами.За алтарем находится кирпичная часовня, предназначенная для погребения А.А. Кудрявцева и его близких.

16 января 1906 года в общину из Покровской церкви с. Боротно Лужского уезда прибыл священник - о.Павел Петрович Соболев, родившийся в 1863 году в семье сельского диакона. В 1886 он закончил столичную Духовную семинарию и, прослужив полгода в Георгиевской церкви села Вшель Лужского уезда, получил назначение диаконом в храм Санкт-Петербургского университета. Весь 1888 год отец Павел оставался в клире этого храма, а затем в качестве иерея вернулся в родные места.

В 1889-1891 годы он настоятельствует в новопостроенной Александро-Невской церкви с.Криуши на берегу Наровы, следующие пять лет - в церкви с. Боротно Лужского уезда, из которой переводится в с.Кунесть Гдовского уезда. Однако в Поречье, служа в Серафимовской церкви, отец Павел провел всего год. Очевидно, он заболел и в 1908 или в 1909 году скончался, и его вдове приход стал выплачивать небольшую пенсию.

19 февраля 1907 года приехал новый настоятель - заштатный священник Григорий Петрович Певцов, закончивший давно, полвека назад, Петербургскую Духовную академию. Так как вопрос о земельном участке не был еще урегулирован, постоянный клир епархиальное начальство не назначало - оно это сделало лишь в конце 1913 года. Отца Григория Певцова пригласили по просьбе исполнявшей обязанности начальницы общины, которая, несомненно, знала батюшку по его долголетней службе или в Никольской церкви в Рели (1858-1871 гг.), или в Христорождественской в Старополье (1871-1893 гг.). Поселился вдовый отец Григорий в деревянном доме за монастырской оградой, слева от входа в церковь, и получал от общины 40 рублей в месяц, что в деревенских условиях ему было вполне достаточно.

Престарелого настоятеля 7 марта 1912 года сменил молодой - Василий Михайлович Добронравин (род.5.4.1875), выпускник 1900 года столичной Духовной семинарии, четыре года до своего рукоположения прослуживший псаломщиком в Знаменской церкви Нарвы (Ивангород), которая входила тогда в состав Петербургской епархии. Летом 1904 года о.Василий стал настоятелем вышеназванного храма в с.Криуши, откуда его перевели в Поречье. Он и стал первым штатным священником и прослужил в течении 14 лет, скончавшись в июне 1926 г., в алтаре, во время литургии. Похоронен отец Василий около церкви. Супруга батюшки - Вера Адриановна была на десять лет моложе его и долго не имела детей. Родившаяся в 1910 году дочь Зоя умерла в малолетстве, и супружеская чета снова осталась бездетной.

Община ежегодно выплачивала священнику 300 рублей, столько же ему давала казна, добавкой были проценты с капитала в 1500 рублей, положенные на хранение в банк, а также доходы с обрабатываемой земли. Диакон - с 1916 года им на вакансии псаломщика числился бывший учитель Леонид Семенович Завьялов - довольствовался скромным содержанием в 300 рублей, но, как и настоятель, тоже жил бесплатно в отдельном доме. Он сменил Петра Елисеевича Григорьева, в прошлом также учителя, который занимал диаконское место предшествующие четыре года.

Жизнь молодой, небольшой и бедной монашеской общины плохо отражена в архивных документах - в епархиальных отчетах о ней сообщается либо кратко, либо вообще ничего не говорится. С самого основания общину возглавляла Мария Андреевна Кудрявцева, дочь ее основателя. Она родилась в 1875 году в Рудницах - родной деревне отца, получила начальное образование в церковно-приходской школе и, может быть, еще где-то. Ее младшая сестра осталась крестьянкой в родных местах, старшая - Пелагия перебралась после революции в Петроград, где жила у сына на Васильевском острове.

Долгие годы Мария (она сохранила в монашестве свое первоначальное имя) управляла общиной в качестве рясофорной послушницы, но после того как Синод своим указом за № 791 от 4/17 марта 1919 года преобразовал общину в Покровский Поречский (или Козьегорский) женский общежительный монастырь монахиня Мария, уже имевшая духовный и административный опыт, была возведена в сан игумении и до апреля 1925 года оставалась его настоятельницей. Монастырское хозяйство было невелико: 14 жилых и служебных построек,огороды, сад, сенокос, скот, лошади... Ни школы, ни приюта при обители не было.[6]

В 1907 году в общине проживало 20 послушниц и всего одна монахиня, которую прислали из Пюхтицкого монастыря в Эстонии для наставления новоначальных сестер - благочестивых крестьянских девушек. В 1925 году их число выросло в полтора раза, но неизвестно, сколько из них имели постриг. В конце статьи приведен составленный в тот год список сестер , в котором, однако, нет биографических сведений и дат поступления в монастырь. Келейницами игумении были сестры Пименовы - Анастасия и Феодора.

Первые годы после Октябрьского переворота жизнь, в расположенной в глубинке обители, текла относительно мирно, если не считать военных действий при двукратном наступлении генерала Юденича и неизбежных реквизиций и регулярных поборов со стороны большевицкой власти. Переломным стал 1925 год, когда в начале февраля исполком Ложголовской волости решил провести национализацию монастыря, т.е. отобрать у него землю и имущество. Игумения срочно собрала совещание «двадцатки», пригласив также 15-20 прихожан из окрестных деревень. На нем постановили: отправить матушку Марию в Ленинград хлопотать о сохранении Покровской обители.

Когда игумения вернулась из города, то услышала от своей заместительницы монахини Татианы (Ивановой) тревожный рассказ. Оказывается, 18 марта из Ложголова, по постановлению волостного съезда, прибыла ревизионная комиссия с заданием закрыть монастырь. Почувствовав неладное, поречские крестьяне поспешили к монастырю. К ним вскоре присоединились вооруженные дрекольем жители соседних деревень. Когда толпа разбушевалась, приехавшие испугались и принялись успокаивать народ. Расправа не состоялась, но власти обвинили игумению в подстрекательстве.

В три часа ночи 9 апреля 1925 г. ее арестовали. Началось следствие, которое, однако, быстро зашло в тупик, ибо сестры и крестьяне молчали - «по причине экономической зависимости монашек от настоятельницы и преданности верующих допросы не могут дать желаемого результата». Следствие предложило заключить матушку Марию на три года в концлагерь по обвинению в контрреволюционной деятельности, но суд 27 мая приговорил ее к трем годам ссылки. Последующая судьба игумении осталась невыясненной. Не исключено, что она вернулась в Поречье и похоронена на кладбище у церкви, где сейчас находится около 20-ти большей частью безымянных - монашеских могил.[7]

Чтобы сохранить монастырь, ее насельницы согласились в 1925 году создать трудовую артель, разновидность колхоза, платить налоги и производить продовольственные поставки, хотя они «идут на укрепление сатанинской власти и на погибель Святой Церкви». Однако зная о сильнейшем недовольстве крестьян коллективизацией, сестры при поездках по деревням поддерживали его своими разговорами, сравнивая прежнюю и нынешнюю жизнь, осуждая раскулачивание и пропаганду безбожия и отговаривая вступать в колхозы. У части крестьян они находили сочувствие не только на словах, но и на деле - нищие колхозники жертвовали монастырю и продовольствие, и деньги.

В 1929 году артель ликвидировали и тем самым закрыли монашеское общежитие. В Поречье был организован колхоз «Красная заря». С великой скорбью сестры покидали свои кельи и любимый монастырь. Кто-то остался жить в селе, кто-то перебрался в соседние деревни, кто-то уехал подальше. Анна Яковлева, с 14 лет жившая в монастыре, и ее сестра Феодора переехали в фабричное село Ивановское, лежащее в 35 верстах от разоренного монастыря, к местному священнику иеромонаху Андронику (Устинову,1883-1938) и стали трудиться в его храме: Анна - помощницей, Феодора - псаломщицей. Там же подвизалась монахиня Феодора Васильевна Нестерова, проведшая в монастырях 35 лет. Ее и матушку Анну 4 января 1931 года арестовали и дали пять лет лагерей. Днем ранее взяли отца Андроника, которого позже ждала смерть от чекистской пули.

После разорения монастыря его постройки использовал для своих целей местный колхоз. Дом с Серафимовской церковью в 1930-е сгорел; Покровская церковь была закрыта в 1937 году и не действовала последующие пять лет. Когда осенью 1941 года Поречье заняли немецкие части, жители открыли храм, но лишь полгода спустя, а именно 25 марта 1942 года, в него был назначен постоянный священник - отец Алексий Алексиевич Кибардин (1882-1964), уже отбывший, как иосифлянин, свой первый лагерный срок. Он прослужил в храме три с половиной года, после чего был переведен в Вырицу. Советская власть вспомнила о самоотверженном служении батюшки-исповедника в оккупированном селе и в 1950 году снова упекла его в лагерь, на сей раз осудив его на 25 лет.

В послевоенные годы Покровская церковь оставалась приходской, и настоятели в ней менялись довольно часто. Так как попасть на Козью гору считалось своего рода наказанием, то мало кто из служившего там духовенства по-настоящему интересовался историей ранее действовавшего монастыря, хотя такие возможности были, ибо некоторые сестры после ссылки вернулись в родные места. Монахиня Серафима (Екатерина Никоновна Никонова) скончалась, например, в Поречье в 1984 году, дожив до девяноста лет. О многом могли бы рассказать и старые крестьяне, но сегодня никого из них уже нет в живых. Повидимому, обстоятельную историю Покровского монастыря написать никогда не удастся.

Полностью посмотреть текст с фотографиями: Санкт-Петербургские епархиальные ведомости.