В первой половине XIX века на восточной окраине города простирался большой массив старой деревянной застройки (не сохранившейся до наших дней). Заканчивался этот массив городским кладбищем. На этом кладбище в 1833 году, на месте старой деревянной церквушки, было заложено единственное в этом районе каменное здание - Всехсвятская часовня. Надо отметить, что в этот период в Тюмени было немного каменных строений.

История храма своими корнями уходит в XYIII век. Судя по архивным документам, в частности, поступившим из Тюменского Духовного Правления в Тюменскую городскую Думу, церковь Всех Святых была построена по благословенной грамоте (12.10.1779 г.) преосвященнейшего Варлаама I (Петрова), епископа Тобольского и Сибирского, по прошению правления г. Тюмени с обязательством украсить ее святыми образами, иконостасом, а также всей необходимой церковной утварью.

В документе от 30 апреля 1806 г. протоиерей Созон Куртухов (настоятель церкви) обращается в городскую Думу о срочном принятии надлежащих мер по ремонту храма, т.к. крыша протекает, крест на ней обветшал и крыльцо развалилось, а ограда вообще не докончена со дня ее постройки. Тюменская городская Дума для ремонта церкви-часовни выделила 100 рублей, а также обязала собрать по три с половиной копейки с душ мужского пола, проживающих в Тюмени. Для этого было необходимо всем церквям составить именные списки проживающих в том или ином приходе. Итак, на месте старой деревянной церкви была построена новая каменная по плану архитектора Прамона (фамилия не установлена), утвержденному 27 сентября 1832 г. архиепископом Тобольским и Сибирским Афанасием (Протопопов), а также по благословенной грамоте, выданной 30 сентября 1832 года на устроение храма. Здание не играло существенной роли в структуре застройки и по масштабу и местоположению замыкало перспективы двух улиц. Уникальность церкви заключалась в том, что она являлась единственным в городе и Сибири круглым зданием с перекрытым купольным сферическим сводом. К нему крестообразно примыкали четыре двухколонных портика, увенчанные пологим куполом. Карниз, вкруговую охватывающий все здание, имел сферическую позолоченную главку с деревянным, но хорошо обитым жестью крестом.

В наше время церковь со всех сторон окружена каменными зданиями, но, как и прежде, не потерялась среди этих гигантов, а является архитектурным центром. В этом, очевидно, проявляется сила большой, геометрически чистой цилиндрической формы, не загруженной деталями и членениями. Здесь, в глухой когда-то Тюмени, классицизм сумел оставить свой благородный след.

Кладбищенская церковь была построена по инициативе титулярного советника Дмитрия Воинова. Есть предположение, что сам Дмитрий Воинов не дожил до конца строительства, а церковь строилась по его завещанию, так как в первой описи церковного имущества, составленной 2 мая 1839 года, и по всем клиросным документам Дмитрий Воинов упоминается не иначе как «по усердию покойного Дмитрия...». Внутреннее благолепие церкви было украшено его сыном, коллежским советником Матвеем Дмитриевичем Воиновым.

Согласно первой описи кладбищенской Всехсвятской церкви, которая была приписана в 1839 г. (со дня основания) к Тюменской Покровской (Ильинской) церкви, мы имеем возможность представить, какие она имела тогда иконы, церковную утварь, а также все необходимое для богослужения.

Внешний вид кладбищенской церкви: каменная, одноэтажная, круглая, с колоннами, без колокольни, в длину и ширину по 19 аршин, т. е. 13,49х13,49 м; крыша железная зеленого цвета, а на крыше крест деревянный, покрытый жестью; окон было пять, полуциркулярные, в каждом по две рамы с железными решетками и забор дощатый вокруг всего кладбища.

Страницы истории Всехсвятской религиозной общины Причта по штату не имелось, кроме старосты, ухаживающего за церковью. Сама же Всехсвятская церковь была приписной с момента ее построения к Покровской, а затем в 1895 году Покровская церковь (по указу Духовной Консистории за №10421 от 10 ноября) была переименована в Пророко-Ильинскую. Под таким названием она просуществовала до января 1930 года, периода разгула антирелигиозной истерии. Тогда и было решено передать Ильинскую церковь под культурное учреждение, а позднее разместить в ней ломбард, затем ликеро-водочный завод. По описям других лет (07. 09. 1844 и 14. 07. 1865 гг.) мало что изменилось в храме, т.к. богослужения в церкви первоначально проводились очень редко: в неделю Всех Святых и в другие дни (по просьбе родственников захороненных на кладбище), а позднее по воскресным и праздничным дням. В 1842 г. городскими властями недалеко от кладбищенской церкви была построена деревянная церковная сторожка. В клиросных ведомостях за 1877 г. находим запись о том, что согласно духовному завещанию умершей тюменской купчихи Домники Яковлевны Щетининой поступил в июле месяце за №133 билет Тюменского общественного банка на 100 рублей, вложенных на вечное время под проценты (по 6 и 1/2 копейки на рубль в год). Половина процентов должна была поступать каждый год в пользу приписной церкви, а другая половина к Всехсвятской.

В 1884 г. кладбище, где находилась Всехсвятская церковь, было закрыто как старое, заполненное могилами. Захоронение здесь было запрещено, и только в исключительных случаях допускалось с разрешения епархиального начальства. Что касается самого кладбища, то почти десять лет оно оставалась без хозяина. В 1900 г. причт и староста Ильинской церкви направляют письмо в Тюменскую городскую управу с ходатайством о принятии каких-либо мер, т. к. на старом городском кладбище при Всехсвятской часовне за последнее время было несколько попыток ограбления церкви и даже сняты с временно устроенной деревянной колокольни четыре небольших колокола. Кроме того, преступники разрушали памятники, похищали украшения с них, снимали оградки, чугунные плиты и даже кирпичи от могил, разламывали вокруг кладбища деревянный забор. Для поддержания порядка в письме выражалась просьба иметь там двух сторожей, т.к. одному сторожу нет возможности быть бессменно на карауле.

В 1901 г. Тобольская Духовная Консистория направляет письмо в Тюменскую городскую управу, где ссылается на указание Святейшего Синода от 25.06.1901 г. об устройстве и управлении городскими кладбищами в г. Тюмени епархиального начальства, а также просит войти в контакт с местным городским управлением с просьбой об изъятии кладбищ из его владения и передаче их в ведение духовенства. В 1902 г. Тобольская Духовная Консистория вновь направляет письмо в Тюменскую Думу с требованием произвести ремонт ограды закрытого кладбища, а также о принятии мер к прекращению расхищения памятников. В ответ на это Дума постановила: ввиду недостатка городских средств осуществление ремонта не представляется возможным. В 1904 г. Тобольский губернатор направляет письмо уже к Тюменскому городскому голове, где просит принять распоряжение о восстановлении ограды кладбища и приведения ее в приличный вид.

В 1905 г. на кладбище произошел пожар, погорели некоторые кресты и надгробные памятники. Пожарная команда, прибывшая на кладбище, разобрала и разбросала несколько пролетов забора с восточной стороны, которая и сделалась открытой для скота, наполняющего кладбище, повреждающего надгробные памятники и кресты. Это еще больше усугубило положение закрытого кладбища. Городское управление на это вопиющее осквернение памятников ответило тем, что все городские кладбища должны находиться теперь в ведении духовного ведомства.

В 1908 г. староста Ильинского прихода вновь направляет письмо в Тюменскую городскую управу с просьбой принять меры о недопущении расхищения кладбища живущими вблизи жителями слободы. Этот печальный инцидент приобретал катастрофический характер.

И, пожалуй, только в 1908 г. эта проблема практически была решена. Городская управа в своем докладе, ссылаясь на то, что у города и духовенства нет средств, чтобы привести закрытое кладбище в надлежащий вид, предложило городской Думе отдать желающим в аренду прилегающие к кладбищу местности. Арендодателям же ввести обязательное устройство за их счет прочного забора, который и послужит для кладбища оградою. Тогда Ильинскому приходу останется только наблюдение за церковью и надгробными памятниками.

В первые годы Советской власти, с обнародованием декрета от 23 января 1918г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» и лишением Церкви юридических прав, Всехсвятская церковь, как и другие культовые учреждения, обязательно должна была зарегистрироваться в органах административного надзора (городских, уездных, окружных, губернских исполкомах Советов депутатов трудящихся). И только 10 апреля 1923 г. Всехсвятская религиозная община была зарегистрирована. В 1922 г. постановлением ВЦИК от 23.02. был объявлен «демонический поход» против Церкви, предусматривающий поголовное изъятие всех священных предметов, что по церковным канонам рассматривается как святотатство (73-е апостольское правило). Не избежала этой участи и Всехсвятская кладбищенская церковь. Было изъято разной серебряной утвари 12 кг. 270 г., а также два колокола весом 96 кг, что находились у входа в храм.

Первым церковным старостой в 1922 году был избран Андрей Григорьевич Бояринцев. В состав церковного Совета входили: А.Г. Бояринцев, И.Г. Терехин, И.Г. Велижанин, П.Ф. Шаров, Е.К. Болина, Е.А. Бабина, А. А. Бородин, А. Н. Тюнькова, Н.Ф. Золотарев и И.И. Новоселов, а также кандидаты в члены Совета из 10 человек. Возглавлял церковный Совет протоиерей Николай Александрович Протопопов, являвшийся в то время настоятелем Ильинской церкви, он же и предложил дополнить приходской Устав статьей, которой должна была руководствоваться община, а именно: «Во главе общины стоит выборный пастырь и Церковный Совет. Общиной осуществляется молитвенно-трудовой принцип: вместе с молитвенным деланием в храме община трудится на благо человечества вне храма". Для осуществления этой статьи при храме организуются на христианско-коммунистических началах братства милосердия, общинные огороды, пасеки, швейные и иные ремесленные мастерские, общинно-питательные и лечебные пункты, а также кружки для изучения слова Божия, общества трезвости для борьбы с пьянством, особенно с самогоноварением, «не политическими мерами, а путем увещевания, убеждения и добровольным общением». В период антирелигиозного разгула (1927-1930 гг.), в списки многих священнослужителей и их родственников как неблагонадежных попала и семья Протопоповых, т.е. Николай Александрович и его жена Лукия Андреевна. Они были лишены избирательного права (по ст. 14 п. Б, ст. 15 п. М, ст. 69 п. Д, Конституции РСФСР) в выборную кампанию по городу Тюмени.

В 1931 году протоиерей Протопопов был арестован властями как реакционер, репрессирован органами ОГПУ (по их сведениям скончался 4 мая 1932 года, якобы, от паралича сердца), спустя полвека, 16 января 1989 года, был реабилитирован посмертно.

Все культовые здания Тюмени в 1930 году, кроме Всехсвятской церкви, были закрыты, а в них размещены: в Троицком соборе - склад воинской части, Никольской - мастерские сельхозтехникума, Знаменском - гараж, Михайло-Архангельской - склады Хлопкосбира, Спасской - библиотека и архив, Ильинской - ломбард, Георгиевской (Вознесенской) - клуб овчинно - шубного завода, Троицкой единоверческой - школа командирских кадров, польском костеле - склад военчасти, еврейской синагоге - музыкальная школа и т.д. Судьба Всехсвятского храма была предопределена. Его собирались отдать под школу, но этому плану не суждено было сбыться, и церковь продолжала действовать.

Из заявления группы православного населения г. Тюмени от 4 апреля 1930 г. в Тюменский горсовет следует, что с закрытием церквей по городу создалось очень тяжелое положение для верующих. Дело в том, что в городе осталась единственная действующая кладбищенская часовня, стоящая на окраине. В праздничные дни из-за нехватки площадей молящиеся стоят на крыльце и паперти под открытым небом, а в самом храме страшная теснота, давка, воздуха не хватает.

В период гонения на Православие количество верующих не только не уменьшилось, но увеличилось. В 1934-35 гг. верующих насчитывалось во Всехсвятской общине 317 человек, в 1936 г. - 344, а в 1937 году - 634 человека.

По сохранившимся документам Государственного архива Тюменской области (ГАТО) с 12 ноября 1933 по 1937 гг. религиозную общину возглавлял Михаил Яковлевич Ханжин, священником в этот период был о. Диоскор Татищев, протодиаконом - о. В.П. Сажин, псаломщиком - К. А. Леньков. Все эти люди вскоре были осуждены «тройкой» Омского УНКВД, а затем расстреляны.

В годы «ежовщины» (1935 - 1937 гг.) в целях разложения русского Православия Тюменский исполком Советов и ОГПУ предприняли попытку закрытия Всехсвятской религиозной общины, стоящей на «тихоновских» позициях (тихоновцы - последователи последнего Патриарха Московского и всея Руси). С этой целью ими были использованы подставные лица из последователей обновленческого толка, именуемых «живоцерковниками». С 17 августа 1936 по 1937 гг. Всехсвятская церковь уже находилась в руках обновленцев.

Выполняя постановление ЦК ВКП(б), местные органы ГПУ вели подрывную работу в рядах Русской Православной Церкви, симпатизируя обновленцам. Так, в начале 1936 года обновленец, житель Тюмени, некто Максимов задался целью захватить с группой «живоцерковников» здание Всехсвятской церкви. Он врывался на амвон во время богослужения, мешал хулиганскими выходками проведению служб. 17 августа 1936 года Максимов явился в храм с проверкой церковного имущества, не имея на это никаких прав. Староста прихода М.Я. Ханжин вынужден был силой выдворить его из храма, но уже 23 сентября был арестован и привлечен к суду. Ему был определен срок трехлетнего заключения. ГорФо обложило его персонально налогом в 2400 рублей, хотя его заработок не превышал и ста рублей. Найти такую сумму для Ханжина не представлялось возможным, и власти тогда описали его дом и имущество, оставив на улице жену и двух малолетних детей. В момент ареста старосты церкви г-н Максимов все же завладел храмом, назначив себя председателем общины и казначеем, но вскоре проворовался, и был отстранен общиною от руководства. Обратившиеся с жалобой прихожане Всехсвятской церкви смогли отстоять в областном суде своего старосту и восстановить справедливость. В своей жалобе (от 8 марта 1937 года) в Омскую областную культовую комиссию при облисполкоме верующие писали: «Вождь т. Сталин в своей Конституции сказал: «религиозные убеждения не преследуются». Так оно и должно быть. Здесь же картина получается иная. Почему-то нашу общину в 634 человек можно притеснять, выбрасывать из занимаемого помещения, другую общину в несколько человек поощрять, оказывать ей содействие». В 1938 г. религиозные обряды во Всехсвятской церкви совершались только по субботам и воскресеньям. По утверждению Бориса Петровича Залесского (ныне здравствующего), «певчего» в 1944-47 гг., и некоторых старожилов, храм до 1941 года (1-1,5 г.) предназначался под складское помещение и только в 1942 г. возобновляются в нем богослужения. В разное время в храме служили: иеромонах о. Игнатий, он же настоятель, священник о. Александр (Александр Андреевич Сычугов, уроженец г. Тюмени) и священник о. Николай (служил в храме до 1953 года). А также монашка Гутя (известно, что находилась с 1942 по 1950 гг., здесь же и умерла). В храме было два диакона, один из них - протодиакон. Какой-либо другой информации об этих людях не обнаружено.

Внешний вид церкви почти не изменился, только выглядел изрядно обшарпанным, т.к. давно не производился ремонт здания. Еще известно, что в 1944-1945 гг. на Крещение, в трескучий мороз, устанавливался на куполе храма новый крест. На крыльце было три небольших колокола, которые предназначались для оповещения людей о совершении молитвенного богослужения. Перед храмом находился ров, с другой стороны - закрытое кладбище, где хоронили в последние годы в основном священнослужителей. Все это находилось в красивой березовой роще.

Во время войны кладбище было объектом для золотоискателей, любителей легкой наживы. Грабили могилы в надежде найти что-нибудь из золота или церковной утвари. Все собираемые во время войны средства распределялись: для фронта, для обновления храма, на общую свечу и восстановление Знаменского Кафедрального собора.

После войны был установлен иконостас, привезенный из сельской местности, который имел раскраску голубого цвета с позолотою. В храме было два клироса: правый клирос - регент Николай Николаевич Вагин, левый - монашеский. По словам очевидца Бориса Залесского, крестный ход на Крещение совершался по улицам - Ванцетти, Ишимской, потом на Масловский взвоз, где должен был соединиться со Знаменским приходом, а затем уже следовали на реку Туру для совместного церковного обряда. Как известно, в 1948 г. Указом Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I (Симанского) была учреждена Омско-Тюменская епархия, преобразованная 25 января 1990 г. в Тобольско-Тюменскую, которую с 4 ноября того же года возглавлял епископ Димитрий (Капалин).

В 1948 году, 14 февраля храм посетил и совершил службу перед малым освящением воды архиепископ Омский и Тюменский Алексий (Пантелеев), возглавлявший приходы Тюменской области. В последующие годы: 25 июня 1959 г. и 6 февраля 1975 г. во Всехсвятском храме совершали богослужения епископы Омские и Тюменские: Мстислав (Волонсевич) и Максим (Кроха).

В 1954 году настоятелем Всехсвятской церкви был протоиерей о. Трофим (Гончаров), псаломщиком г-н Жиляков. В газете «Тюменская правда» за 19 января 1967 г. Жиляков пишет о своем отступничестве. Начиная со слов: «Освободившись от религиозного дурмана...», он критикует не только настоятеля храма о.Трофима, но и всех священнослужителей. Подпись в конце статьи: «бывший служитель церкви, а ныне каменщик СУ-22 г.Ялуторовска».

Позже настоятелем Всехсвятской церкви (1954-1958 гг.) служит протоиерей о. Иоанн (Шиприкевич), протодиаконом - о. Александр (Кобелев). В этом же году о. Александр переводится в Покровскую церковь г. Ишима. В церковный Совет храма входили – Н. Е. Головин, А.И. Правоторова, А.А. Иванцова; в ревизионную комиссию: Н.А. Деньгин, А. В. Игошин, Лепешкина. В 1956-1957 гг. настоятелем Всехсвятской церкви служит протоиерей о. Александр (Кузнецов), в 1957 г. вторым священником становится протоиерей о. Иоанн (Мелентьев), а диаконом - о. Василий (Дубков). В этом же году из Тобольского собора переводится на должность псаломщика с правом совершения богослужения в сане протодиакона о. Александр (Кобелев). Далее настоятелем Всехсвятской церкви (1958 г.) становится протоиерей о. Александр (Зелинский), вторым священником - о. Иаков (Трофимюк). Сам же о. Иоанн переводится в Серафимовскую церковь села Суерка Упоровского района. В 1961 г. временно назначается во Всехсвятскую церковь диакон о. Иоанн (Павленко). 4 июня 1961 г. совершает Божественную литургию в неделю Всех Святых епископ Венедикт (Пляскин). Он временно управлял целый год Омско-Тюменской епархией. В 1968 г. о. Александр переводится в Знаменский собор, а через три месяца (в марте) о. Иакова переводят в Тобольск. В храм назначают священнослужителя Елисеева Ю.Ф, а потом вновь возвращается о. Иаков уже в качестве настоятеля. Потом о. Елисеева направляют в г. Омск, а 15 марта 1977 года о. Иаков уже находится в числе служителей Знаменского собора. Вместо него в храм Всех Святых направляется о. Иоанн (Петюк).

По сведениям 1979 года, несмотря на то, что храм работал только по праздникам и воскресным дням, причтом Всехсвятской церкви было исполнено треб: крещений - 141, отпеваний заочных - 249, отпеваний в храме - 4, отпеваний на дому - 21. Итого: 415 обрядов.

В том же году по благословению преосвященнейшего владыки Максима церкви было разрешено принимать требу на вечное поминовение.

В 1980-е годы Всехсвятская церковь работала ежедневно, кроме понедельника и вторника. Ее посещали ежедневно 15-20 верующих, а в праздники до 500 человек. Был построен вместо деревянного большой каменный пристрой, где выделена комната под крестильню, отведены места для продажи свечей, крестов, религиозной литературы и т.п. Тогда же были выстроены просфорня, ризница и прачечная. История этого строительства такова. В 1979 году храм катастрофически нуждался в дополнительных помещениях, и решение о строительстве каменного пристроя было продиктовано жизнью. Ответная реакция со стороны архитектурно-планировочного управления Тюмени не заставила себя долго ждать. 19 июня за № 221 в церковь поступает письмо от главного архитектора: «В связи с тем, что Всехсвятская церковь является памятником архитектуры 19 века и находится под охраной государства, предлагаем до 1 июля 1979 г. выполнить следующие работы: остановить строительство самовольного пристроя, разобрать постройку и восстановить фасад здания в первоначальном виде. Все расходы отнести за счет церкви. В противном случае дело о самовольном строительстве будет передано в прокуратуру». Этот документ подписали гл. архитектор г. Тюмени В. В. Анисимов и архитектор Центрального района А. М. Драгожилов.

Этот период надо было пережить немалыми усилиями и нервными затратами, чтобы каменный пристрой вписался в рельеф круглого церковного здания. 27 марта 1981 года во Всехсвятскую церковь была направлена комиссия во главе с Г.И. Халиковой для определения санитарного состояния. Конечно, отмечены недостатки, которые старосте церкви предложено было устранить. Из справки видно, что в деревянном здании сторожки располагались бухгалтерия, просфорня, прачечная. Территория вокруг церкви была огорожена и заасфальтирована.

Годом раньше (1980 г.) была проведена инвентаризация икон и прочего инвентаря из цветного металла, длившаяся четыре дня. Руководил ею начальник Госдоходов Центрального райфинотдела г. Тюмени Б.И. Исаенко в присутствии старосты церкви. Результаты инвентаризации показали следующее: икон было - 234, кроме того, в алтаре имелись предметы из цветного металла - 8 наименований. По ведомости материальных ценностей Всехсвятской церкви на 1-е января 1980 года храму принадлежали, помимо построек на территории церкви, инвентаря, икон и прочего, три жилых деревянных дома по ул. Свердлова, 27; ул. Войкова, 1; ул. Комсомольской, 75.

В 1982 г. происходит внутренний ремонт храма - обновлена и расписана внутренняя часть купола, частично оштукатурен и побелен низ фасада. Церковный Совет запланировал на будущее постройку нового иконостаса, который виделся ему из резного дерева с позолотой, но осуществить этот проект удалось только в 1988 году. Из отчета 1983 года церковного Совета о финансово-хозяйственной деятельности видно, что произведена побелка и покраска фасада храма. Построен забор в кирпичном исполнении с правой стороны храма, а также осуществлено множество мелких ремонтов. В этом же году был подремонтирован иконостас и покрыт желтой фольгой.

Рядом с храмом были снесены два частных дома, из-за чего освободилось две сотки земли. По благословению епископа Максима Церковный Совет ходатайствует перед горисполкомом о передаче земли под планировку приходского садика. В 1983-1988 гг. настоятелем Всехсвятской церкви становится о. Михаил (Курочкин), который возглавляет сегодня один из приходов зарубежной православной церкви Тюмени.

В ходе новых волн атеистического ажиотажа деятельность храма, контролируемая уполномоченными по делам религий при Совете Министров СССР, подверглась материальным и моральным затруднениям. Число религиозных обрядов, совершаемых в храме, попеременно колебалось то в большую, то в меньшую сторону (в 1983 г.- 258, в 1984 г.- 238). В активе храма находилось 19 человек. В декабре 1984 года производится инвентаризация имущества храма, в арсенале которого насчитывались 261 икона и более 11 предметов из цветного металла. Из общего количества учтенных икон 60 взято на учет отделом культуры при облисполкоме, как памятники древнерусского искусства. По сравнению с описью инвентаризации, произведенной по состоянию на 1 октября 1980 г., общее количество икон увеличилось на 6, но в данную опись не включены три иконы, которые были украдены. Это Пр. Богородица Млекопитательная (медная риза размером 26х22), целитель Пантелеймон в киоте и Пр. Богородица Адыгейская (размером 35х31).

На 1000-летие Крещения Руси в 1988 году в храме Всех Святых производились ремонтные работы. Инициатива реставрации и составление проекта полностью принадлежат священнику Евтихию (Курочкину), он же родной брат отца Михаила, являющегося настоятелем Всехсвятской церкви. Сам Евтихий был настоятелем в Никольской церкви г. Ишима.

Очередные ремонтные работы включали замену иконостаса и крыши. Новый иконостас был изготовлен в городе Омске, а иконы к нему - в г. Москве на Алексеевском кладбище. Вероятно, там находился цех по изготовлению икон. Заказанные иконы по неизвестным причинам или не были изготовлены, или не были привезены. Тогда пришлось устанавливать в иконостас другие имеющиеся в наличии в храме иконы. Только икона Всех Святых установлена с прежнего иконостаса и на том же месте. Прежний иконостас был отправлен в Абалакский монастырь, что в 20 км от Тобольска. Замена крыши и установка большого купола (в отличие от прежнего), а также крест, который был сделан из дерева и обит медным полотном, произведены своими руками.

На 400-летие Тюмени был установлен новый забор. В 1990 году настоятелем церкви служил о. Гедеон, а вторым священником (с 10 января) - о. Сергий (Кистин), переведенный 27 июня этого же года настоятелем в Трехсвятительскую церковь г. Тюмени.

В 1992-1997 гг. настоятелем храма был о. Владимир (Клюев). С 1997г. настоятелем храма становится о. Андрей (Сбитнев). Такова вкратце история храма, сведения о котором по крупицам выявлены в архивах Тюмени.

Владислав Александрович Курмачев.